Каденции пассажные, мотивные, тематические

Каденции пассажные, мотивные, тематические

А.М. Меркулов

Каденции солиста в отмеченную эпоху были не просто достаточно распространены, но часто являлись своего рода «гвоздем программы», так сказать «фирменным блюдом» выдающегося артиста и излюбленным лакомством для публики, а также пищей для критики, порицающей или восхваляющей. Не удивительно, что сохранилось немало различных описаний, подобных, к примеру, тому свидетельству, что оставил известный французский писатель Ф. Файоль о выступлении знаменитого скрипача-виртуоза Г. Пуньяни: «Во время игры Пуньяни подчас приходил в состояние полного экстаза и совершенно переставал замечать окружающее. Однажды, исполняя концерт в многочисленном обществе, он так увлекся, что, забыв обо всем, продвинулся до середины зала и пришел в себя только тогда, когда каденция была закончена»[1]. Не менее красноречиво свидетельство английского современника – поклонника величайшего итальянского певца-сопраниста Г. Паккьеротти: «Его гениальные каденции и орнаменты были неисчерпаемо разнообразными <…> В камерных или частных концертах он блистал едва ли не больше, чем на оперной сцене. Именно на таких выступлениях Паккьеротти давал волю своему воображению и казался почти одержимым»[2].

Сольные каденции были известны тогда и в России, причем не только по концертам заезжих виртуозов. В связи с постановкой в 1755 году в Петербурге оперы Ф. Арайи «Цефал и Прокрис» – первой оперы на русском языке и с русскими певцами – Я. Штелин писал: «Слушатели и знатоки в особенности восхищались столь же четким произношением этих юных певцов, сколь точным исполнением трудных и длинных арий и искусных каденций». Указывал Штелин, в частности, и на то, что «певец из Глухова Марцинкевич («Гаврилушка»), прибывший из Украины с 40 другими музыкантами, учился также в Италии, пел труднейшие итальянские арии с искусными каденциями с изысканной манерой»[3].

Как яркая черта музыкантского стиля, игра вставных каденций и каприччио была в обозначенные годы присуща, по разным источникам, и выдающимся уроженцам России – скрипачу И.Е. Хандошкину, пианисту Л.С. Гурилеву (отцу автора знаменитых романсов), гитаристу М.Т. Высотскому, и лучшим из обрусевших иностранцев – скрипачу А.Ф. Тицу, клавиристам И.В. Гесслеру, И. Прачу, гитаристу О.А. Сихре.

Исполнение каденций предусматривалось даже в музыкальных автоматах! Один из них, построенный в конце XVIII века в Петербурге механиком И.Г. Штрассером, позволял, как гласила инструкция, «выполнять особые caprices, особенно в каденциях»[4].

Каким же было в XVIII – первой трети XIX века образное и интонационное содержание сольной каденции? Какой была в это время связь каденции солиста с исполнявшимся произведением и какова была степень зависимости каденции от основной части композиции?

Эти весьма важные вопросы далеко не так просты, как кажется на первый взгляд.

Скажем сразу: связь каденции и сочинения, в которое она вставлялась, понималась разными музыкантами той эпохи по-разному, причем разные подходы долгое время сосуществовали.

Прежде всего обратим внимание на то, что на протяжении второй половины XVIII века ряд музыкальных авторитетов все сильнее настаивал на более тесной взаимосвязи каденции с играемой музыкой. По мнению И.Й. Кванца (1752), «каденция должна вытекать из главного аффекта пьесы и включать в себя краткое повторение или подражание наиболее притягательным ее клаузулам [завершающим мелодическим формулам – А.М.]»[5]. Один из ярчайших представителей итальянской вокальной традиции Дж.Б. Манчини в своем трактате «Практические мысли и рассуждения о колоратурном пении», опубликованном в 1774 году в Вене, отмечал, что для каденции «певец должен выбрать мотив из кантилены арии»[6]. А в «Клавирной школе» немецкого теоретика и композитора Д.Г. Тюрка (1789) рекомендовано «изложить в каденции чрезвычайно сжато важнейшие основные мысли или напомнить о них с помощью схожих оборотов». Там же подчеркивается, что каденция «… должна быть теснейшим образом связана с исполняемой пьесой и, более того, из нее, главным образом, черпать свой материал»[7].

Информация о музыке:

Камерное творчество
Камерно-инструментальные ансамбли заняли в творчестве Танеева место, которое никогда прежде в русской музыке не принадлежало этой сфере творчества; "мир композиторов" в гораздо большей мере воплощался в их операх или симфониях. Камерные циклы Танеева не только относятся к высшим достижени ...

Неделя о Страшном Суде
Третья неделя, предшествующая Великому посту, посвящена всеобщему Суду Христову над миром. Все тексты этой службы полны описания ужасной катастрофы конца света и Страшного Суда, которые взяты из Евангелия (Лк. 21, 25) и из Апокалипсиса (Откр. 8, 7; 13, 1). Напоминанием Страшного Суда Церковь предст ...

Кто была Джульетта Гвиччарди?
Лучшее, что написано об этой юной вдохновительнице Бетховена, это страницы в книге Ромена Роллана “Бетховен, Великие творческие эпохи. От “Героической” до “Аппассионаты”. Третье приложение в этой книге называется “Сестры Брунсвик и их кузина из “Лунной”. Название звучит по-русски несколько коряво, ...